Лемберг В.А., врач – психиатр.
Всем знакомо это особое чувство, сопровождающее встречу с неведанным. Оно характеризуется ёмким словом «Странно». В древности этим словом называли чужеземных гостей, носителей неизвестной культуры. В английском языке, например, прослеживается та же закономерность. Strange – странное, необъяснимое; и Stranger – незнакомец, иноземец. В наши дни никого уже не удивить туристом из Канады и послом ЮАР, а звёздами YouTube всё чаще становятся шизофреники и наркоманы. Именно людей с психическими отклонениями в обиходе сейчас называют странными; людей с необъяснимым привычным способом поведением.
Я уже почти 50 лет в психиатрии и тяжело больным пациентом и его странными отзывами меня не удивить. Т.е. человек с психическими отклонениями для меня странным быть не может по определению. Формально, верно. Однако, есть ещё и практика. После выхода в прокат фильма «Матрица» у нас появилось сразу несколько Нео и Морфеусов, а уж последователей учения Дона Хуана у нас целых две палаты. Это не странно. Это описывается простейшими закономерностями. Люди, ощущающие необычные (странные) симптомы ищут им странные объяснения в виде альтернативных моделей реальности, в которые эти ощущения вписываются. Всё логично, и подчинено законам психологии и маркетинга. Для меня странно другое.
В первый раз в своей практике я встретил странного пациента в 2000м. Поступил к нам 2 января с бредом, галлюцинациями и обморожениями. Тесты на алкоголь и психотропные вещества ничего не выявили. Предположили либо отравление неустановленным веществом, либо манифестацию шизофрении. Всё вышеописанное – моя рутинная работа, если бы не один нюанс. Фабула бреда – психотронное оружие. Услышав это в первый раз – не удивился. У нас тут и пророки с Гласом Господнем в голове – частые гости. Однако, Глас Господень – тоже предмет весьма популяризированный. А тут – какое-то оружие. И с тех пор таких «жертв психотронного террора» стало встречаться больше по всей стране. Врачи – люди, следующие в своей работе установленной для них руководством процедуре. Что диагностировали – от того и лечим. А вот с этими «психотронщиками» как-то криво всё выходит. Человек подает все симптомы параноидной шизофрении, которая диагностируется по состоянию пациента, а уж никак не по содержанию его бреда. Однако, ремиссия всегда наступает очень резко и непредсказуемо. Такое ощущение, что ремиссия вообще не является результатом проведённых терапевтических мер. Готов поспорить, что мы имеем дело с ещё не описанным синдромом, возможно посттравматического характера. От оглашения более смелых утверждений пока что вынужден воздержаться.